Введение. Сведения об эпидемиологической картине хронического миелоидного лейкоза (ХМЛ), а также в большей степени Ph-негативных хронических миелопролиферативных новообразований (ХМПН Ph^–), в России очень скудны, каждое региональное популяционное исследование важно для получения информации о заболеваниях в целом.

Цель исследования – анализ региональной эпидемиологической ситуации, касающейся наиболее часто встречаемых ХМПН, на протяжении значительного периода времени (2012–2023 гг.).

Материалы и методы. Проведено клинико-эпидемиологическое популяционное ретроспективно-проспективное наблюдательное исследование ХМЛ и классических ХМПН Ph^– (истинная полицитемия, эссенциальная тромбоцитемия, первичный миелофиброз) на базе Московского городского гематологического центра ММНКЦ им. С. П. Боткина. Период наблюдения – с 1 января 2012 г. по 31 декабря 2023 г. В исследовательскую базу данных внесены сведения из медицинской документации больных региона (Москва).

Результаты. В базе данных к моменту анализа, начиная с 2000 г., зарегистрированы 2191 пациент с ХМЛ и 5831 пациент с ХМПН Ph^–. В обеих когортах превалировали женщины с соотношением 1:1,1 при ХМЛ и 1:1,6 при ХМПН Ph^–. Медиана возраста больных при диагностике ХМЛ составила 55 лет (мужчины – 52, женщины – 57); ХМПН Ph^– – 64 года (мужчины – 62, женщины – 64). За исследованный период (2012–2023 гг.) отмечены увеличение данного показателя и рост доли диагностированных пациентов в возрасте 65 лет и старше, что не наблюдалось при ХМПН Ph^–. Однако выявлено увеличение медианы возраста и доли пожилых больных в общих когортах не только ХМЛ, но и ХМПН Ph^–. Регистрируемая распространенность ХМЛ и ХМПН Ph^– за 12 лет выросла на 90 % (с 6,0 до 11,4 случая на 100 тыс. населения) и 93 % (с 15,28 до 29,46 случая на 100 тыс. населения) соответственно. Высокая степень достоверности линейных трендов говорит о равномерном росте распространенности ХМЛ и ХМПН Ph^–. показатель регистрируемой заболеваемости ХМЛ за 12 лет вырос с 0,74 до 1,13 случая на 100 тыс. населения в год; ХМПН Ph^– – с 2,05 до 2,84 случая. Наблюдалась тенденция к росту регистрируемой смертности с 0,23 до 0,36 случая на 100 тыс. населения в год при ХМЛ, с 0,87 до 1,04 случая на 100 тыс. населения в год при ХМПН Ph^–; максимальные показатели в обеих когортах наблюдались в период пандемии COVID-19, при ХМПН Ph^– рост был более выражен. На протяжении 12 лет показатель регистрируемой заболеваемости всегда превалировал над показателем регистрируемой смертности. В целом пандемия не оказала значительного влияния на регистрируемые эпидемиологические показатели обеих когорт. В общей группе ХМЛ (все фазы) 2-, 5-, 10-летняя общая выживаемость (ОВ) составила 91, 82, 68 %; при ХМПН Ph^– (все фазы) – 93, 83, 63 % соответственно; медиана ОВ не достигнута в обеих когортах. показатели 5- и 10-летней ОВ при ХМПН Ph^– различались в когортах мужчин и женщин: 86 и 67 % против 79 и 58 % соответственно (p <0,05). у более молодых пациентов (моложе 65 лет) 5- и 10-летняя ОВ была выше (p <0,001), чем у больных 65 лет и старше: 89 и 80 % против 63 и 35 % при ХМЛ; 92 и 80 % против 73 и 44 % при ХМПН Ph^– соответственно. Медиана ОВ при ХМЛ и ХМПН Ph^– у пациентов моложе 65 лет не достигнута, а среди более возрастных больных составила 90 и 105 мес соответственно.

Заключение. Результаты оценки динамики эпидемиологических показателей ХМЛ и ХМПН Ph^– за 12-летний период позволили сделать ряд выводов о популяционных особенностях каждой из исследованных когорт больных и выявить сходные тенденции и различия происходящих изменений.

Введение. Мастоцитоз – редкое заболевание, характеризующееся патологическим накоплением тучных клеток в одном или нескольких органах. Согласно классификации Всемирной организации здравоохранения, с 2016 г. среди кожных клинических форм выделен мономорфный тип пятнисто-папулезного кожного мастоцитоза (моноППКМ). у подростков с моноППКМ («взрослый» тип кожного мастоцитоза) клинические проявления в дальнейшем сохраняются во взрослом возрасте и могут трансформироваться в системный процесс, что определяет необходимость междисциплинарного наблюдения пациентов данной категории.

Цель исследования – провести анализ клинико-лабораторных особенностей моноППКМ у детей и подростков.

Материалы и методы. В исследование включены данные 66 пациентов с моноППКМ, получавших амбулаторное лечение и наблюдавшихся в Московском центре дерматовенерологии и косметологии. Всем пациентам проводили клиническое, лабораторное (определение базальной сывороточной триптазы), молекулярное (определение мутации в гене c-KIT в экзонах 8–11, 17 методом полимеразной цепной реакции), инструментальное (ультразвуковое) исследования органов брюшной полости и мезентериальных лимфатических узлов. концентрацию интерлейкина 6 в сыворотке крови определяли методом проточной цитофлуориметрии с использованием набора для мультиплексного анализа ProcartaPlex™ Human Panel 1A Cytokine & Chemokine 34 plex (eBioscience, Австрия).

Результаты. Медиана возраста дебюта составила 4 [3; 7] года (минимальный возраст – 2 года, максимальный – 16 лет). Медиана уровня базальной сывороточной триптазы в выборке составила 10,9 (2,84–46,3) мкг/л, среди подростков – 14 [10,8; 23,7] мкг/л. Гепатоспленомегалия и увеличение размеров мезентериальных лимфатических узлов (мезаденит) диагностировались у 14 (21,2 %) пациентов с моноППКМ. концентрация интерлейкина 6 в сыворотке крови пациентов с органомегалией составила 10,1 [9,28; 25,5] пг/мл, что превысило референсные значения в 2,4 раза. положительный результат полимеразной цепной реакции с выявлением мутации KIT D816V получен у 3 (11,5 %) из 26 обследованных этим методом больных моноППКМ.

Заключение. Современное течение кожного мастоцитоза демонстрирует тенденцию к росту числа случаев и более тяжелому течению заболевания у детей. Особое внимание должно уделяться подросткам с моноППКМ с органомегалией, высокими значениями сывороточной триптазы и выявленными мутациями KIT D816V в периферической крови как группе риска развития системного процесса.

Введение. Мастоцитоз – группа заболеваний, характеризующаяся опухолевой пролиферацией тучных клеток и их накоплением в органах и тканях, включая кожу, органы кроветворения (костный мозг, селезенка, лимфатические узлы), желудочно-кишечный тракт, что клинически проявляется симптомами активации тучных клеток и инфильтрацией органов в виде гепатоспленомегалии, портальной гипертензии, асцита, цитопений. Наибольший научный и клинический интерес представляет системный мастоцитоз (СМ), в котором выделяют вялотекущие (индолентный, тлеющий, СМ с изолированным поражением костного мозга) и продвинутые формы (агрессивный, СМ с ассоциированным гематологическим новообразованием и тучноклеточный лейкоз). клиническое течение СМ крайне гетерогенно и многообразно. пациенты значимо отличаются друг от друга как по симптоматике, так и по агрессивности течения заболевания. Нет однозначных патогенетических объяснений такого многообразия клинических проявлений. Более чем у 80 % пациентов с СМ обнаруживается мутация KITd816V, а также описано более 50 других мутаций в гене KIT. Выявляются дополнительные мутации, не связанные с геном KIT, которые, вероятно, и определяют то клиническое разнообразие, которое присуще СМ. Одно из направлений, которое, вероятно, поможет разобраться в гетерогенности СМ, – расширенное изучение генетических характеристик СМ с помощью секвенирования нового поколения (next-generation sequencing, NGS).

Цель исследования – изучить генетические особенности и различия вялотекущих и агрессивных форм СМ.

Материалы и методы. проанализированы данные 27 пациентов (11 (41 %) мужчин и 16 (59 %) женщин) с СМ, наблюдавшихся в Московском городском гематологическом центре ММНКЦ им. С.П. Боткина. пациенты разделены на 2 группы: 1-я – с продвинутыми вариантами СМ; 2-я – с вялотекущими вариантами СМ. Всем пациентам выполнено NGS с использованием панели Illumina Myeloid Panel, включающей 40 генов.

Результаты. В результате проведенного NGS-исследования 27 пациентов мутации неблагоприятного клинического значения обнаружены в 18 генах: CBL, CALR, JAK2, MPL, ASXL1, EZH2, NF1, SETBP1, DNMT3A, SF3B1, SRSF2, ABL1, RUNX, SH2B3, STAG2, TET2, KIT, PHF6. Частота выявления дополнительных (недрайверных) мутаций в общей группе: TET2 – 37 %, SRSF2 – 22 %, DNMT3A/STAG2 – по 19 %, CBL – 11 %, SF3B1/NF1/PHF6 – по 7 %, ASXL1/EZH2/RUNX/SH2B3/ABL1 – по 3,5 %. В группе 1 дополнительные мутации неблагоприятного клинического значения обнаружены у 13 (93 %) из 14 пациентов; в группе 2 – у 3 (23 %) из 13. Ни у одного из пациентов с индолентным СМ дополнительных мутаций неблагоприятного клинического значения не выявлено.

Заключение. результаты настоящего исследования позволяют предположить, что дополнительные мутации неблагоприятного клинического значения определяют более агрессивное течение СМ. проведение NGS-исследования пациентам с СМ помогает в диагностике заболевания и прогнозировании его течения.

Введение. Наиболее частым механизмом развития резистентности к терапии ингибиторами тирозинкиназ (ИТк) у больных хроническим миелолейкозом (хМл) являются точечные мутации гена BCR::ABL1. Особое значение имеет мутация T315I, вызывающая нечувствительность лейкозных клеток ко всем АТФ-конкурентным ИТк: иматинибу и ИТк 2-го поколения.

Асциминиб – первый препарат класса STAMp-ингибиторов, который специфически взаимодействует с миристоилсвязывающим активным центром молекулы bCR::AbL1. по результатам клинического исследования I фазы асциминиб показал эффективность при терапии больных хМл с мутацией T315I в хронической фазе (хФ) в дозе 200 мг 2 раза в сутки. данные об эффективности терапии асциминибом у пациентов с мутацией T315I и дополнительными хромосомными аномалиями (дхА) или продвинутыми фазами заболевания отсутствуют.

В российской части программы расширенного доступа (МАр) накоплен собственный опыт применения асциминиба у больных хМл с мутацией T315I, в том числе с наличием дхА и прогрессированием до фазы акселерации / бластного криза в анамнезе.

Цель исследования – анализ 3-летних результатов терапии асциминибом больных хМл с мутацией Т315I в программе МАр.

Материалы и методы. В программу МАр по обеспечению асциминибом за период с октября 2019 г. по январь 2022 г. включены 26 больных хМл с мутацией T315I с неэффективностью или непереносимостью терапии АТФ-конкурентными ИТк. для терапии применяли асциминиб в дозе 200 мг 2 раза в сутки. Оценку эффективности и переносимости терапии асциминибом проводили в соответствии с национальными клиническими рекомендациями и рекомендациями Европейской организации по лечению лейкозов 2020 г.

На момент начала терапии асциминибом у 19 (73 %) пациентов была хФ. у 4 (15 %) пациентов в анамнезе – фаза акселерации (n = 3) и бластный криз (n = 1). у 4 (15 %) больных имелись дхА непосредственно перед началом лечения асциминибом, в том числе у пациента с бластным кризом в анамнезе. для анализа результатов терапии асциминибом пациенты с прогрессированием в анамнезе и / или дхА объединены группу 2хФ / хФ^дхА+ (n = 7). Более половины пациентов (54 %) ранее получали терапию понатинибом.

Результаты. Медиана времени терапии асциминибом составила 31,6 (3,3–50) мес. Из 26 пациентов живы 25 (96 %), 1 пациент группы 2хФ / хФ^дхА+ умер от прогрессирования хМл до миелоидного бластного криза. Во всей группе продолжают терапию асциминибом 14 (54 %) больных, прекратили лечение 12 (46 %): большинство – вследствие неудачи терапии (n = 9 (75 %)). у 3 (25 %) пациентов причиной прекращения лечения было выполнение аллогенной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток (все трое достигли полного цитогенетического ответа при терапии асциминибом). Ни один пациент не прекратил лечение из-за лекарственной токсичности. Новых мутаций, в том числе мутаций резистентности к асциминибу, в процессе терапии не обнаружено.

Выживаемость без прогрессирования и выживаемость без прекращения терапии к 3-му году наблюдения во всей группе составили 92 и 58 % соответственно. при отдельном анализе групп хФ и 2хФ / хФ^дхА+ выживаемость без прогрессирования к 3-му году терапии асциминибом была сопоставима. Выявлена тенденция к более низкой выживаемости без прекращения терапии у больных группы 2хФ / хФ^дхА+ (28 %) по сравнению с группой хФ (63 %) (р = 0,0856). Вероятность достижения полного цитогенетического ответа / молекулярного ответа МО2 у всех больных с мутацией T315I к 3-му году лечения асциминибом составила 59 %; в группах хФ и 2хФ / хФ^дхА+ – 47 и 80 % соответственно; значимых различий между группами не выявлено (р = 0,08). Вероятность достижения большого молекулярного ответа (БМО) во всей группе больных к 3-му году лечения асциминибом составила 42 %; в группах хФ и 2хФ / хФ^дхА+ – 44 и 33 % соответственно; значимых различий между группами также не выявлено (р = 0,6). по результатам однофакторного анализа значимыми благоприятными факторами для достижения БМО были молекулярный ответ на момент начала терапии асциминибом ≤10 %, наилучший молекулярный ответ при предыдущей терапии ИТк ≤1 %, а также отсутствие предлеченности понатинибом. по результатам многофакторного анализа независимым значимым фактором, влияющим на вероятность достижения БМО при терапии асциминибом, была терапия понатинибом в анамнезе (p = 0,02; отношение рисков 12,08).

Заключение. результаты терапии пациентов изначально неблагоприятной группы 2хФ / хФ^дхА+ оказались сопоставимы с группой хФ как по показателям выживаемости, так и по вероятности достижения ответов. Однако с учетом небольшого числа пациентов в нашей когорте вопрос эффективности лечения асциминибом больных хМл T315I⁺ с дхА и прогрессированием в анамнезе нуждается в дальнейшем изучении. Фактором, значимо снижающим вероятность достижения БМО в процессе лечения асциминибом, была терапия понатинибом в анамнезе.

Острый лимфобластный лейкоз (Олл), протекающий с эозинофилией (>1,5 × 10⁹/л) в периферической крови, встречается крайне редко и составляет менее 1 % всех случаев Олл. характерной особенностью Олл c эозинофилией является отсутствие бластных клеток в периферической крови, что может затруднить диагностику Олл. В статье представлен клинический случай Олл с эозинофилией у пациента 2 лет. Ввиду большого разнообразия этиологических факторов эозинофилии, которые включают аллергические, инфекционные, иммунные агенты, и высокого риска развития тяжелых поражений внутренних органов врачам следует проводить достаточно широкую дифференциальную диагностику с обязательным включением в диагностический ряд злокачественных новообразований. Точное определение природы эозинофилии позволяет установить правильный диагноз и провести этиотропное лечение.

Цитогенетические исследования обязательны для диагностики миелодиспластических новообразований (МДС): в классификации Всемирной организации здравоохранения 2022 г. МДС разделены на группу с определенными генетическими аномалиями и на те, которые определены морфологически. дополнительно модифицирована терминология, уточняющая различие между МДС с низким (<5 %) и повышенным (5–9 % для МДС с избытком бластных клеток 1 и 10–19 % для МДС с избытком бластных клеток 2) количеством бластных клеток в костном мозге. В статье приведено описание клинического наблюдения пациента с МДС с повышенным количеством бластных клеток и изолированной делецией 5q.

Введение. Глюкокортикоиды широко используются при терапии острых лимфобластных лейкозов, однако реализуемые антилейкемические эффекты сопровождаются развитием серьезных метаболических и атрофических осложнений. Более безопасной альтернативой могут стать препараты класса селективных агонистов глюкокортикоидного рецептора с более благоприятным терапевтическим профилем.
Цель исследования – оценка эффектов новых селективных агонистов глюкокортикоидного рецептора класса производных синефрина in vitro на бластных клетках костного мозга пациентов с острым лимфобластным лейкозом и сопоставление полученных результатов с клиническим ответом на терапию.
Материалы и методы. Бластные клетки костного мозга от пациентов с острым лимфобластным лейкозом выделяли в градиенте фиколла-урографина. Долю жизнеспособных клеток определяли с помощью резазуринового теста. Экспрессию специфических генов-маркеров ответа на глюкокортикоиды оценивали с помощью количественной полимеразной цепной реакции. Терапевтический ответ на лечение оценивали в соответствии с программой ALL IC-BFM 2009 на 8, 15 и 33-й дни.
Результаты. Рассчитаны концентрации новых селективных агонистов глюкокортикоидного рецептора 10S-E2 и 13S-G2, при которых наблюдали гибель 50 % бластных клеток. Оценены эффекты наиболее цитотоксичного соединения 10S-E2 на экспрессию генов, регулируемых глюкокортикоидами (FKBP51 и COX2), проведены сопоставления с клиническим ответом на лечение.
Заключение. Чувствительность бластных клеток костного мозга к соединению 10S-E2 in vitro коррелирует с клиническим ответом пациентов на терапию глюкокортикоидами, что позволяет предположить хороший клинический ответ пациентов на терапию потенциальными препаратами класса селективных агонистов глюкокортикоидного рецептора.

В последние годы микроРНК привлекли внимание исследователей в области онкогематологии как потенциальные маркеры для диагностики, классификации, прогнозирования особенностей течения и чувствительности к лечению опухолей, а также их использования в качестве мишеней для таргетной терапии.
Цель обзора – обобщение данных о роли miR-142 в опухолевой прогрессии одного из самых частых лимфопролиферативных заболеваний – диффузной В-клеточной крупноклеточной лимфомы.
МикроРНК miR-142 обладает широким спектром опухоль-супрессорных функций за счет нацеливания на ряд важнейших протоонкогенов, утрата контроля над которыми способствует усилению пролиферации, блоку апоптоза, активации сигнальных путей выживания В-лимфоцитов, метаболическому перепрограммированию, созданию иммуносупрессивной микросреды и избеганию опухолью иммунного надзора, а также диссеминации злокачественных клеток.
Приведена информация о номенклатуре и механизмах образования miR-142, участии miR-142 в гемопоэзе, проанализированы патогенетическая роль miR-142 и взаимосвязь между профилем экспрессии miR-142 и диффузной В-клеточной крупноклеточной лимфомой, а также обсуждаются молекулярно-генетические нарушения miR-142 при данном заболевании.

Макроглобулинемия Вальденстрема (МВ) – подтип лимфоплазмоцитарной лимфомы, сочетающий субстрат данной лимфомы в костном мозге и секрецию моноклонального иммуноглобулина M в крови. Диагностика МВ является сложным процессом, что обусловлено как гетерогенностью опухолевых популяций, так и сходством с другими ­B-клеточными лимфомами. Клон опухолевых клеток при МВ обладает уникальными иммунофенотипическими характеристиками и представлен 2 аберрантными популяциями из 1 опухолевого клона: клональными В-лимфоцитами и плазматическими клетками. Обнаружить и охарактеризовать эти аберрантные популяции представляется возможным только с помощью метода многоцветной проточной цитометрии. Иммунофенотипическое исследование клеток костного мозга методом проточной цитометрии позволяет установить иммунофенотип опухолевых клеток, что играет ключевую роль при дифференциальной диагностике МВ с другими типами мелкоклеточных лимфом, а также при неинформативности других методов.
Для оценки глубины ответа на терапию применяются инструментальные и лабораторные методы, включая позитронноэмиссионную томографию, совмещенную с компьютерной томографией, для контроля размера и распространения опухолевой массы, иммунохимическое исследование для измерения секреции моноклонального иммуноглобулина M, молекулярное исследование костного мозга на наличие мутаций гена MYD88, а также иммунофенотипирование клеток костного мозга методом многоцветной проточной цитометрии. Возможности исследования минимальной остаточной болезни при МВ с помощью многоцветной проточной цитометрии активно развиваются и представляют большой интерес для клинической медицины.

Несмотря на значительные достижения в области антиретровирусной терапии, резервуары вируса иммунодефицита человека (ВИЧ) продолжают сохраняться даже у пациентов, получающих комбинированную терапию. В последние годы наблюдаются обнадеживающие результаты в лечении ВИЧ, включая 2 случая функционального излечения, известные как «Берлинский пациент» и «Лондонский пациент», которые получили аллогенную трансплантацию гемопоэтических стволовых клеток от доноров с мутацией CCR5Δ32. Эти случаи подчеркивают важность генетически модифицированных стволовых клеток для достижения ВИЧ-устойчивости. Разработка методов редактирования генома, таких как CRISPR/Cas9, открывает новые горизонты в создании целевой терапии, направленной на удаление вируса из инфицированных клеток. Результаты исследований также показывают перспективы в применении клеточной иммунотерапии, включая T-клетки с химерными антигенными рецепторами и естественные киллеры, которые могут улучшить контроль над ВИЧ благодаря способности распознавать и уничтожать инфицированные клетки.
В свете этих достижений исследования в области генной терапии, нацеленной на корецепторы, а также новые подходы, такие как методы активации и элиминации вируса, представляют собой важные шаги в стремлении к функциональному излечению ВИЧ. В обзоре рассматривается прогресс в области генетических манипуляций, иммунотерапии и адаптации схем кондиционирования для разработки эффективных стратегий лечения ВИЧ у широкого круга пациентов.

В статье рассмотрены эпидемиология и сложности диагностики инвазивного аспергиллеза у пациентов с острым миелоидным лейкозом, роль фармакокинетических и фармакогенетических исследований в выборе оптимального режима терапии. Предпринята попытка фармакоэкономического анализа для создания оптимальной стратегии лечения данного осложнения.

Введение. Программы терапии неходжкинских лимфом у пациентов детского возраста представляют собой комбинацию цитотоксических препаратов, центральное место среди которых занимает метотрексат (МТХ), применяемый в высоких дозах (1000–5000 мг/м²). МТХ обладает широким спектром побочных эффектов, проявляющихся органной токсичностью (гемато-, гепато-, нейро-, нефротоксичность, мукозит, инфекционные осложнения). Существенную проблему в реальной клинической практике представляет нейротоксичность. Генез неврологических осложнений изучен недостаточно, поэтому остаются актуальными исследования возможных факторов прогноза развития нейротоксичности, методов ее профилактики и лечения.

Цель исследования – анализ клинических и лабораторно-инструментальных данных при развитии нейротоксичности МТХ, а также поиск возможных факторов прогноза.

Материалы и методы. Представлены анализ данных литературы о нейротоксичности МТХ и собственные клинические наблюдения пациентов с неходжкинскими лимфомами, у которых развились неврологические осложнения тяжелой степени после курса лечения, включающего МТХ. Диагноз неходжкинской лимфомы верифицирован в соответствии с клиническими рекомендациями Минздрава России. Противоопухолевое лечение и сопроводительную терапию проводили согласно протоколам B-NHL-BFM 95, АККЛ НИИ ДОГ-2003. Степень токсических явлений оценивали с помощью шкал токсичности Национального института онкологии (США). Определяли полиморфные маркеры в генах MTHFR, MTR, MTRR, SCL19A1 и SLCO1B1 методом аллель-специфичной гибридизации на биологическом микрочипе. Материалом для исследования служила ДНК из лимфоцитов периферической крови. Время забора крови для исследования не регламентировано.

Результаты. Неврологические осложнения при терапии МТХ в высоких дозах включают судороги, инсультоподобные симптомы, афазию и другие нарушения. При магнитно-резонансной томографии в режимах T2 и инверсии-восстановления с подавлением сигнала от жидкости отмечаются гиперинтенсивные сигналы со стороны белого и серого вещества головного мозга. В представленных 4 клинических наблюдениях неврологические осложнения включали энцефалопатию Вернике и энцефалит. При генетическом тестировании у 3 пациенток выявлен аллель A MTHFR rs1801133 в гетерозиготном состоянии, у 1 пациентки также выявлен аллель G MTHFR rs1801131 в гетерозиготном состоянии. В гене SLC19A1 у всех пациенток отмечен гетерозиготный генотип G/A rs2838958; у 3 пациенток – гетерозиготный генотип С/Т SLC19A1 rs1051266. Также выявлены гетерозиготный генотип T/C и гомозиготный генотип C/C по rs4149056 в гене SLCO1B1.

Заключение. Риск развития нейротоксичности обусловлен фармакологическими особенностями МТХ и, возможно, генетическими аспектами. Продемонстрировано, что неврологические осложнения при терапии с включением МТХ гетерогенны, часто жизнеугрожающие и требуют мультидисциплинарного подхода. Полученные данные о генетических полиморфизмах могут стать одним из эффективных инструментов в прогнозировании развития нейротоксичности.